Мы выбираем? За нас выбирают?

Общество

Мы выбираем? За нас выбирают?

Мы выбираем? За нас выбирают?

№31 (568) от 11.09.2019 г.

В минувшее воскресенье в России прошел единый день голосования: в целом ряде регионов выбирали губернаторов, в Москве – депутатов Мосгордумы, а в Орле – депутата Государственной думы. Депутатский мандат в итоге получила представитель «Единой России» Ольга Пилипенко – и этот результат в принципе был ожидаемым. Ожидаемыми были и традиционные методы достижения нужного результата нужным кандидатом: административный ресурс в виде организованного голосования студентов и бюджетников с обязательным «отзвоном» проголосовавших, не убранные с улиц в «день тишины» агитационные баннеры, зашкаливающая явка на избирательных участках в глубинке, высокий процент надомного голосования и т.д. и т.п. Впрочем, и без неожиданностей не обошлось: пожалуй, впервые за всю историю выборов в Орловской области признаны недействительными результаты голосования сразу на трех избирательных участках. И не исключено, что этот список пополнится четвертым. Причина – беспардонные вбросы избирательных бюллетеней, которые производились несмотря на наличие видеокамер и наблюдателей. О вбросах, админресурсе и прочих особенностях сентябрьской избирательной кампании в Орловской области рассказали участники конференции регионального отделения движения «Голос», состоявшейся на следующий день после выборов.

Опасная тенденция

— Эти выборы очень сильно отличались от всех предыдущих, — заявила региональный координатор движения «Голос» Вероника Каткова. — Потому что было такое впечатление, что избирательные комиссии Орловской области решили из старого бабушкиного сундука достать все старое, замшелое, поеденное молью, тряхнуть это и вернуть каким-то образом к жизни.

В числе нарушений «из бабушкиного сундука» наблюдатели «Голоса», в частности, отметили несброшюрованные книги избирателей —  последний раз, по словам Вероники Катковой, наличие таких книг фиксировалось десять лет назад.

— У нас давно не было вбросов, прямых, чтобы так нагло, под видеокамеры, — продолжила координатор «Голоса». – У нас давно не было недопуска аккредитованного журналиста на избирательный участок (не допускали в течение 40 минут).

Наконец, как отметила Каткова, давно не было такой атмосферы общей нервозности, непонятно откуда взявшейся.

Дмитрий Краюхин, член облизбиркома с правом совещательного голоса, перечислил положительные стороны избирательной кампании. К таковым известный в Орле правозащитник отнес достаточно конструктивные отношения представителей «Голоса» с избирательной комиссией Орловской области.

— Две недели назад в Орел приезжала координатор «Голоса» по ЦФО Софья Иванова, которая рассказывала о результатах наблюдений и показывала специальные формы для контроля за выборами и выявления нарушений, — рассказал Краюхин. – На мероприятие были приглашены представители облизбиркома, которые попросили предоставить им эту анкету, и в пятницу на дальнем деревенском избирательном участке я увидел знакомые листы этой формы. Облизбирком разослал эти формы как образцы: смотрите, это самые типичные, самые частые, самые дурацкие иногда нарушения – постарайтесь, чтобы их не было.

В целом же избирательную кампанию Краюхин назвал скучной, пояснив свою точку зрения так:

— Дело в том, что люди устали от выборов. Выборы надоели. Плюс в обществе очень велика агрессивность. Насколько я знаю, агитаторы и «Яблока», и КПРФ, и «Справедливой России» сталкивались с тем, что люди на них буквально орали: отстаньте со своими выборами, мы не верим никому! И это, на мой взгляд, одна из самых опасных тенденций нынешних выборов, — резюмировал Краюхин. – Люди просто-напросто потеряли веру в то, что можно что-то изменить. Они не понимают того, что мы живем так, как мы голосуем.

Отметим, с Краюхиным трудно не согласиться. И в том, что жители Орловской области не верят в возможность влиять на политический процесс через выборы, и в том, что не понимают, что наша жизнь зависит от того, как мы на этих выборах голосуем. И не верят, и не понимают прежде всего потому, что знают: нередко на выборах голосуют за нас. В чем и убедились общественные наблюдатели, присутствовавшие 8.09.на избирательных участках. Ниже – лишь несколько примеров, как это делается.

«Чудовищные вещи»

Как рассказал Дмитрий Краюхин, наблюдатель Татьяна Монина на избирательном участке в Становом Колодезе (Орловский район) обнаружила в ящике для голосования свернутую пачку бюллетеней (где-то 5-6 штук). Когда представители «Голоса» обратились за разъяснениями к членам избирательной комиссии, те сначала вообще заявили, что ничего подобного нет, бюллетени в ящике лежат по одному. Когда им продемонстрировали увеличенное фото, комиссия «вспомнила»: пришла целая семья, с ними – маленький ребеночек, эта семья вся разом проголосовала – разумеется, каждый индивидуально, а затем сложили бюллетени в пачку и дали маленькому ребенку, чтобы он опустил «пачечку» в урну для голосования. У ребеночка праздник!

— Насколько я понимаю, подобные «пачечки» были и в других местах, — констатировал Краюхин. Так и оказалось.

Об этих других местах рассказали другие наблюдатели, а также один из кандидатов – представитель «Справедливой России», депутат Орловского облсовета Руслан Перелыгин, побывавший в день голосования на нескольких избирательных участках в Хотынецком районе. Поводом для визита представителей СР именно в этот район стала информация, поступившая, как выразился Перелыгин, от осведомителей, о том, что именно там планируется «жесткий вариант» развития событий: процент голосов за Ольгу Пилипенко прогнозировался на уровне 65%. Информация стала подтверждаться уже в первой половине дня в воскресенье, когда с 10 до 12 часов на ряде избирательных участках в Хотынце была зафиксирована невероятно высокая явка избирателей, кое-где доходившая до 45%. Эти участки — №№723 и 724 –  и посетили Руслан Перелыгин и его помощница Татьяна Жильцова.

—   Я поехал на участок 723, куда через несколько минут прибыл Александр Наголюк, и мы увидели пачки бюллетеней в ящике для голосования, — сообщил Перелыгин. – Затем я выехал на 724-й участок, где находилась Татьяна Жильцова как член комиссии с совещательным голосом.

Мы выбираем? За нас выбирают?Мы выбираем? За нас выбирают?

Подробно о том, что происходило на этом участке рассказала сама Татьяна Жильцова. И этот рассказ настолько ярко иллюстрирует известную формулу «Неважно, как проголосуют, важно, как посчитают», что мы приведем его практически полностью.

— Я не могу согласиться с уважаемой Вероникой Катковой, что такую вещь, как вбросы, достали из сундука. Я считаю, что это рутина в работе сельских избирательных комиссий, — высказала свою точку зрения помощница депутата. – Это тот инструмент, которым из выборов в выборы делается замечательная, сказочная явка, которая на самом деле не имеет ничего общего с реальностью. Нарушения на выборах – это часть сверхзадачи, которая ставится избирательным комиссиям области. Другой вопрос, что городским комиссиям до такой степени сверхзадача не ставится, потому что здесь (в Орле. – прим. ред.) идет более пристальное наблюдение… На самом деле то, что творится на избирательных участках Орловской области, — это чудовищные вещи. На 724-м участке мы заставили избирательную комиссию работать строго по закону с момента нашего появления. Мы просто стояли над душой и требовали выполнения всей процедуры по закону. В итоге мы получили 104 (!) лишних бюллетеня, которые избиратели не получали по спискам, но тем не менее в ящиках для голосования они были обнаружены. И я убеждена, что это не только на данном участке. И это не следствие непрофессионализма председателя или членов избирательных комиссий. Я думаю, что эта картина характерна и для других избирательных участков.

Самое интересное нарушение – это работа со списками избирателей. Мы сейчас с вами здесь сидим, а голосование продолжается. Потому что в списках избирателей еще не записаны все те избиратели, которые проголосовали в соответствии с теми цифрами, которые предоставили участковые комиссии. Да, у меня нет доказательств по каждому участку, у меня есть доказательства только по одному – 724-му, где мы все видели своими глазами и довели дело до логического завершения – до признания результатов выборов на данном участке недействительными…

— То, что происходит на избирательных участках Орловской области – это чудовищные вещи, — повторила Татьяна Жильцова. – Может быть, те люди, которые это делают, они не понимают, может быть, они чувствуют себя подневольными, слабыми, ни на что не влияющими, не решающими. И они не видят того, что люди действительно перестали верить в выборы. И это очень плохо. Мы теряем власть народа. Это профанация. Это поругание власти народа – то, что делается на избирательных участках Орловской области.

В качестве примера такой профанации Татьяна Жильцова рассказала о ходе голосования вне помещения для голосования (то есть о голосовании на дому) на том же участке:

Все кто ждет победы переходим на сайт ПЕРЕЙТИ

— В переносных урнах были обнаружены 64 бюллетеня для голосования. По спискам избирателей вне помещения для голосования проголосовали 37 избирателей. Бюллетени из одного ящика избирательная комиссия сразу признала недействительными по моему устному предложению, потому что эти люди просто встретились на пути избирательной комиссии и проголосовали (без заявлений. – Прим. ред.). То есть это были грубые нарушения, но мне показалось, что члены избирательной комиссии об этом не знали. Я не вижу злого умыла этих рядовых исполнителей, потому что они работают под руководством. Им очень трудно прочитать все законодательство о выборах, но очень легко исполнять распоряжения непосредственного начальства: если им сказали это сделать – они это делают. Но самое интересное было в основных списках и в стационарных ящиках (то есть на избирательных участках. – Прим. ред.). Когда закончилось голосование, участок был закрыт и нужно было приступить к подсчету голосов, первое, что нужно было сделать – погасить неиспользованные бюллетени, затем – закончить работу со списками избирателей, зашить их, опечатать, убрать в сейф, закрыть их там и только после этого начать подсчет бюллетеней. (Эта методика дает возможность четко подсчитать и зафиксировать число избирателей, получивших бюллетени, и сравнить его с числом бюллетеней в ящиках для голосования, что в свою очередь позволяет обнаружить вброс. И в случае вброса уже невозможно произвести никаких манипуляций со списками, чтобы подогнать число избирателей под число бюллетеней. – Прим. ред.). Что мы видим? Закрывается участок – председатель кидается к стационарным ящикам, хватает их и говорит: сдвигайте столы, сейчас будем считать. Я говорю, подождите, вы не закончили со списками, вы не закончили с неиспользованными бюллетенями – какие столы, какие ящики? Они: нет-нет-нет, мы лучше вот это! Давайте лучше посчитаем! В общем, мне пришлось настоять: посчитали неиспользованные бюллетени, их количество внесли в протокол. Уже на тот момент я понимала, что вброс есть, что он лежит в стационарных ящиках, что он большой. Видимо, это понимал и председатель, потому что он опять кидается к стационарным ящикам и пытается уже их вытряхивать – столы он уже сдвинул к этому времени. Я говорю – нет! У нас не закончена работа со списками избирателей. Я сажаю членов избирательной комиссии, председатель куда-то убегает с участка, видимо, жаловаться и взывать к высшей силе, чтобы она меня поразила на месте. Тем не менее члены избирательной комиссии начинают работать со списками избирателей. И у меня сложилось впечатление, что они это делают впервые в жизни. Я им помогаю – рассказываю, как нужно считать по страницам. Председателя нет. Они считают, начинают выводить цифры… Закончили со списками, убрали их в сейф, начали считать бюллетени. Посчитали. В итоге – 104 лишних бюллетеня, что было зафиксировано. При этом общее количество бюллетеней на участке осталось неизменным, то есть вброс был не со стороны. Я им объяснила, что единственное, что они могут сделать, —  признать, что на этом участке результаты выборов недействительны. И не пытаться настаивать, что у них здесь все хорошо – уже хорошо ничего не будет. А дальше началось ужасное, непонятное действие. Всю ночь председатель ел в соседней комнате, вызывал в эту комнату, где еда, практически всю избирательную комиссию. Часа через четыре он все-таки вышел и начал разговаривать с членами комиссии. В итоге уже после звонка в облизбирком ими был составлен протокол по фактическим цифрам, был составлен акт о том, что контрольное соотношение не сходится, в итоге мы поехали в ТИК, и территориальная избирательная  комиссия вынесла решение о признании итогов выборов на 724-м участке недействительными, — заключила Татьяна Жильцова.

— Если ты прав, ты должен дожимать ситуацию, — высказал свое мнение Руслан Перелыгин. – В четыре утра мы вышли из ТИКа победителями.

Александр Наголюк, доверенное лицо кандидата от партии «Яблоко» Валерия Чудо выступал в качестве наблюдателя на соседнем, 723-м участке, где происходили не менее удивительные вещи.

— Мы также обратили внимание на аномально высокую явку в Хотынце и поехали туда. И вот мы заехали на 723-й участок. Председатель комиссии где-то ходит, курит, с кем-то разговаривает. Заправляла всем наблюдатель от Пилипенко. Наблюдатель от КПРФ был откровенно пьян – его с утра напоили, и все. Мы приезжаем туда – там уже больше 40% проголосовавших по данным на 12 часов дня. Что самое интересное, когда мы туда приехали, этот бурный поток избирателей вдруг прекратился. Приходили один-два человека в час.

Мною были сняты пачки бюллетеней внутри стационарной урны. На крышке ящика для голосования четыре пломбы вместо пяти, причем пломбы нет на рейке, через которую проходит бюллетень. То есть щель там узкая, но если эту реечку открыть, получается вот такая дыра. И когда мы показывали членам избирательной комиссии эти пачки, они говорили, что это бюллетени так случайно сложились – в одну пачку. Видеотрансляции там нет. Я вызвал полицию, полиция произвела осмотр ящика для голосования, зафиксировала, что там четыре пломбы, а не пять. Я написал жалобу, и мы будем оспаривать результаты выборов на этом участке.

Добавим, что помимо 724-го участка в Хотынецком районе, результаты выборов признаны недействительными на участке 722 в том же районе и на участке 302 в Залегощенском районе, где наблюдателями также были зафиксированы вбросы бюллетеней.

Процент влияния

Сергей Носов, координатор Орловского отделения «Открытой России», также выступавший на выборах в качестве наблюдателя, разделил нарушения в день голосования на два типа: те, которые не могли повлиять на результат выборов, и те, которые могли привести к изменению результата. К последним, относятся, например, нарушения при проведении выездного голосования. Так, в одном из районов надомное голосование проводилось не по заявлениям граждан, а по списку из органов соцзащиты. И когда к людям приезжали на дом с ящиком, многие просто отказывались голосовать.

— Я считаю, что этот аспект значительно влияет на результат выборов, поскольку бабушки просто не пришли бы на выборы, если бы к ним не приехали, — сообщил Сергей Носов. – Иначе они бы написали заявления или каким-то другим способом предупредили комиссию, что хотят проголосовать.

Еще один важный момент, который, по мнению Сергея Носова, влиял на результаты выборов в день голосования, — это административный ресурс.

— Привожу простой пример, — пояснил Носов, — Моховое, Залегощенский район. Я прихожу на избирательный участок, занимаю место рядом с наблюдателем от Пилипенко. И этому наблюдателю постоянно звонят. Каждые пять-десять минут – звонок. Она говорит достаточно громко и четко, все слышно. Ей звонят такие же, видимо, наблюдатели и рассказывают о проценте проголосовавших родителей школьников и дошкольников и учителей. То есть они собирают статистику бюджетников, которые проголосовали.

Кроме того, как сообщил Сергей Носов, наблюдатели видели голосование целых коллективов предприятий.

В итоге, по подсчетам Носова, процент влияния на результаты выборов составил от 41 до 46% голосов.

— То есть, если предположить, что этот процент влияния был направлен исключительно на кандидата от партии власти (что логично), то перераспределение процента, который получил этот кандидат, приведет к очень интересным цифрам, — заключил Сергей Носов. – Если из результата Пилипенко – 53, 62% вычесть 41-46%, то получается 12,62% — 7,62%. А если распределить эти 41-46% пропорционально тем голосам, которые набрали остальные кандидаты, то получится следующее: Дынкович – 30,98%- 31, 94%, Тимохин – 15,85%-16,34%, Перелыгин – 11, 45%-11,2%, Неверов – 8,85%- 9,12% и Чудо – 6,9%-7,16%. Что из этого следует? При перераспределении позиций по результатам голосования при 41% влияния получается, что Дынкович занимает первое место, второе место – Тимохин, третье место – Пилипенко. При варианте 46% влияния – Дынкович – первое место, Тимохин – второе место, Перелыгин – третье место, Неверов – четвертое место, пятое место – Пилипенко. То есть, если у нас появится механизм выключения этого административного влияния на результаты выборов, то результаты будут совершенно другими, — считает Носов.

По поводу альтернативных результатов прошедшего голосования с Носовым можно соглашаться или не соглашаться, но несомненно одно: механизм противостояния пресловутому административному ресурсу, вбросам и прочим нечистоплотным приемам, которые традиционно используются для достижения нужного результата, действительно существует. Этот механизм – гражданская активность избирателей, не желающих, чтобы кто-то делал выбор за них,  – в Орловской области, к сожалению, пока развит слабо, и тем не менее, как показал опыт сентябрьских выборов, он действует. И хочется надеяться, что общественных наблюдателей на избирательных участках будет все больше, а с «чудовищными вещами» в ходе голосования мы будем сталкиваться все реже.

Татьяна Филева

Мы выбираем? За нас выбирают?

Комментирует депутат Орловского облсовета Виталий Рыбаков:

Процитирую слова помощника депутата Орловского областного совета Руслана Перелыгина Татьяны Жильцовой, которые относятся к процессу проведения выборов в Орловской области: «Народ теряет власть в своей стране», — и члены избиркомов этому активно способствуют.  До каких пор в выборный процесс будут залезать грязные руки забронзовелых партийных воротил?..

Лично я всегда иду голосовать к 19:30, чтобы видеть фактическую явку, которая легко определяется визуально – по количеству бюллетеней в прозрачном ящике для голосования. И я обращаю внимание, как лежат там бюллетени, отмечаю и много других моментов, которые указывают на легитимность или нелегитимность выборного процесса на конкретном участке. По моему мнению, правильнее было бы оценивать явку на выборы не по среднеарифметическому показателю, похожему на среднюю температуру по больнице, а по самому низкому показателю явки на участке и просто математически допускать процентное колебание в пределах пяти процентов.

Считаю что такой фантастической явки, которую показали особо отличившиеся организаторы выборов, к примеру, в Дмитровском, Болховском или Залегощенском районах, просто не может быть. Всё это явно смахивает на унтерпришибеевщину. И этим орловская глубинка отличается от областного центра: здесь всегда и явка рекордная, и процент голосования за кандидата, который идет на выборы с помощью так называемого административного ресурса, нереально высокий. Иногда доходит до смешного. Так, на выборах коммуниста-подполковника Потомского в Болховском районе была зафиксирована явка более 90 % и примерно такой же процент поддержки. Нечто подобное случилось и на выборах коммуниста Клычкова, когда организаторы выборов показали подобный результат и протащили второго партийца, который к тому времени как управленец особенно ни в чем себя не проявил. После подобных избирательных кампаний у меня сформировался лозунг: КАКИЕ ВЫБОРЫ –  ТАКОЙ И ПОБЕДИТЕЛЬ. Соответственно, и результаты работы такого искусственно протащенного на губернаторскую должность победителя будут никакими. Поскольку нет политической конкуренции, нет и причин стараться, чтобы доказать избирателям, что ты достоин их доверия.

Что касается прошедших выборов, то в день голосования мне как депутату звонили неравнодушные граждане из Залегощенского района и информировали  о том, что по избирательным участкам ездил некий чиновник с чёрными бровями (хорошо, что не на «бровях», хотя и это  с ним бывает) со звучной фамилией, напоминающей о периоде застоя, и пытался давать членам избиркомов команды постараться и добавить не менее 200 голосов в пользу определенного кандидата на каждом участке.  Правда это или нет – проверит следствие. Посмотрим, как отработают правоохранительные органы по фактам вбросов бюллетеней на трех участках в Хотынецком и Залегощенском районах. При этом главное – выяснить, кто мотивировал членов участковых избирательных комиссий совершить уголовно наказуемые деяния. Надо обязательно установить, кто именно и зачем давал указания о незаконном взбросе бюллетеней. Это делается просто: поскольку имеются факты, изобличающие конкретных лиц, то следователь должен предложить этим лицам, то есть подозреваемым, провести следствие в особом порядке, предложить сотрудничать со следствием —  и, думаю, тогда мы узнаем имена тех кукловодов, которые на каждых выборах подводят под уголовную статью рядовых членов избирательных комиссий. И я подозреваю, что эти кукловоды занимают не последние должности в органах исполнительной власти того или иного района, при том, что члены избирательных комиссий, как правило, работают в бюджетной сфере тех же муниципальных образований и напрямую зависят от местного начальства. Из-за страха потерять работу в районе и остаться без куска хлеба эти люди вынуждены преступать закон.

А если же следствие придет к выводу, что они сделали это по недомыслию или по ошибке, то такому выводу никто не поверит. Новейшая история нашего региона знает примеры подобных расследований, когда виноватым в преступлении назначали стрелочника. Например, нашумевшее дело Стрелец, которую недавно суд приговорил к семи с половиной годам лишения свободы за взятки. Но наше гражданское общество никогда не поверит, что все эти взятки Стрелец брала для себя. Неслучайно, когда ее взяли врасплох, она много чего наговорила следователю на первом допросе: например, что носила полученные в качестве взяток деньги замгубернаторатора Филатову, носила чтобы тот передал их Потомскому. Однако на втором допросе она отказалась от предыдущих показаний. Что послужило причиной этого? Считаю — некачественная и непрофессиональная  работа следствия. Сейчас к передаче в суд готовится ещё одно уголовное дело –  это дело Кочергина, экс-директора АИЖК Орловской области, откуда, по имеющейся информации, было выведено неизвестно куда более двухсот миллионов рублей. При этом фигурант дела один — Кочергин.  А где же были руководитель областного департамента  имущества (учредителя АИЖК) Андрей Абрамович Синягов и член правительства области, замгубернатора по финансам Вадим Тарасов, который по должностным инструкциям обязан был контролировать финансовые процессы на предприятии, принадлежащем области. Неужели ничего не видели, не слышали, не знали? Я лично в это не верю и буду законными путями добиваться проведения дополнительного расследования, чтобы следствие рассматривало вопрос шире, так как Кочергин не мог в одиночку вывести более двухсот миллионов народных денег.  Точно так же я не верю и в то, что члены участковых избирательных комиссий (а это, как правило, простые учителя, библиотекари, воспитатели) могли по собственной инициативе пойти на преступление. Поэтому будем пристально наблюдать за ходом расследования уголовных дел по фактам фальсификации выборов на трёх избирательных участках в нашей Орловской области.

 

 

Все кто ждет победы переходим на сайт ПЕРЕЙТИ
Оцените статью
Орловская среда
Добавить комментарий