Песня партизан, сосны да туман…

Песня партизан, сосны да туман…

В 16 лет все девчонки вдут себя одинаково — наряжаются, бегают на танцы, а самая страшная трагедия  – невнимание понравившегося  мальчика. У военного поколения все было не так. В 16 лет Тамара Константиновна Романова носила за плечами винтовку, постоянно рисковала жизнью, добывая информацию и взрывая вражеские эшелоны в тылу врага.

Молодость моя – Белоруссия

Она с полным правом может сказать: «Молодость моя – Белоруссия» — так сложилась военная судьба, что девчонка из Орла попала в белорусский партизанский отряд.

Родилась в Орле. Когда началась война, Тамаре было 13 лет. Перед тем как уйти на фронт, отец отправил их с матерью в деревню к родственникам. Здесь же они пережили оккупацию.

— Тяжело было, так голодно, что ели даже крахмал, — вспоминает Тамара Константиновна.

В 1943 году немецкие войска готовились к наступлению, местное население им, видимо, мешало. Как-то весной, ночью, всех жителей деревни согнали на ближайшую железнодорожную станцию, погрузили в товарные поезда и отправили на Запад.

— Было очень страшно, — вспоминает  Тамара Константиновна. – Ехали в неизвестность, все гадали, что нас ждет: расстрел, концлагерь или работа на заводах в Германии.

Вдруг поезд остановился. Сложно даже представить, что чувствовали в этот момент сжавшиеся от страха люди в вагонах. Но это было спасение. Чудесное спасение, как в сказке:  в  местечке Заславль Минской области поезд отбили белорусские партизаны.

Партизаны отправили всех, кто ехал в этих эшелонах, по деревням. Местные жители приняли к себе в дома всех.

— Там почти все были или партизанами, или их родственниками, или сочувствовавшими партизанам, — вспоминает Тамара Константиновна.  – В деревеньке Лошаны, где мы оказались с мамой, я и познакомилась с партизанами из местного отряда.

Сообразительной  девочке партизаны стали давать задания, вначале не сложные, но ответственные. Например, проследить график движения поездов на протяжении четырех часов на станции Заславль или посмотреть, как меняются немецкие патрули на  железной дороге. Простая, бедно одетая девушка не вызывала подозрений у врага – в деревнях тогда только и остались девки да бабы.

Девчачьи задания

Партизанские командиры заметили ответственность и исполнительность Тамары и  забрали ее в отряд. Она попала в знаменитый отряд имени Пархоменко, да не в санчасть или на кухню, а в штурмовую группу.

— Лагерь наш был примерно в 150 километрах от Минска, — рассказывает  Тамара Константиновна. – Я была таким же рядовым бойцом, как и все – никаких скидок на возраст не было. Нас вызывали, давали задание и сроки выполнения. Например, нам с подругой надо было сходить в Минск, передать информацию, получить новую, вернуться через три дня и остаться в живых. А как мы это будем делать – наша забота. Так же как и все, стояла в карауле. Сказать, что мне, девчонке, было страшно в ночном лесу – ничего не сказать. Казалось, что под каждым кустом прячется враг, который вот-вот начнет атаку.

Но ни разу юной Тамаре даже не пришло в голову, что можно струсить, подвести товарищей.

Основным направлением работы партизан была железная дорога. Через Белоруссию на восток постоянно шли длинные  эшелоны с оружием и солдатами – не пропускать их на фронт и было главной задачей партизан.

Первым делом юной партизанке надо было освоить верховую езду – иногда приходилось выполнять задание и за 100-200 километров от лагеря.  Не только на лошади – пешком приходилось ходить. Сто километров для партизана – не расстояние. Чаще всего работали на подрыве железнодорожного полотна. Закладывали мину, тянули длинный бикфордов шнур, а затем часам ждали в кустах, оврагах, пока покажется поезд.

Мины закладывать приходилось под самым носом врага. У каждого железнодорожного моста был дзот с усиленной охраной.  Как-то Тамару и двух молодых парней-партизан вызвал командир и сказал:

— Не знаю, как вы будете это делать, но нам нужен точный график движения поездов через Заславль. Не примерное расписание, а именно график, до минуты.

— Вот мы и задумались, как бы нам взять в плен такого немца, чтобы выложил все. Немцы, как нам рассказали местные жители, в определенные дни ходили в деревню за продуктами. Ребята мне сказали: ты красивая, по-немецки говоришь – иди, завлекай «языка». Я попыталась мяться, стесняться. А мне: «Заманивай – и всё!» Я девица была видная, стройная. Оглядывались все! Оделась, как девушка из белорусской деревни, встретила фашистов, заговорила с ними. Это сейчас легко рассказывать, а тогда – душа в пятки от страха уходила! Все же заманила их туда, где ждали ребята-партизаны. Наши «языки» оказались очень ценными – график знали наизусть и сразу все рассказали, испугались очень, — вспомнила один из эпизодов Тамара Константиновна.

По лесной партизанской тропе

Жизнь в лесу – не сахар.  Партизанам приходилось переживать страшные лишения.

— Землянка у нас была правильная – в три наката. В ней жили почти два десятка человек. Две девушки спали за занавеской, остальные – мужчины. Но отношение к нам в отряде было очень бережное, внимательное, даже братско-отеческое. Никто из товарищей никогда ничего вольного по отношению к нам не позволял – дисциплина была строжайшая. Свой кусок не съедят – нам, девушкам, отдадут, — рассказывает ветеран.

А фронт все дальше и дальше продвигался на запад. Немцы отступали по всем направлениям. А напоследок  решили добить партизан. Отряд, в котором была Тамара, окружили и загнали в пинские болота недалеко от Минска.

От карателей  уходили  по болоту.  Узкие лаги, мостки  шириной сантиметров 30, были проложены по всему болоту. Они очень скользкие, идти сложно, а за плечами еще и оружие, вещмешок. Ходить по лагам надо уметь. Большая часть партизан – местные, хорошо знали эти болота. Непривычная к таким условиям Тамара поскользнулась и упала прямо в топь.

— Меня ребята вытащили, которые шли рядом, но я сильно простудилась тогда. Внизу, в болоте – ледяной холод, а идти «до Большой земли» пришлось не час, не два…

Скоро освободили Минск, партизанский отряд расформировали. Мужчин отправили на фронт, а стариков, женщин и детей – по домам.

На скорую руку выдали какие-то документы, забрали оружие, ни денег, ни еды на дорогу не дали, сказали: «Добирайтесь домой сами».

— Добирались мы с мамой долго и трудно. Если бы население не кормило и мы не подрабатывали… Ехали в товарных поездах – других не ходило тогда. К тому же у меня открылись нарывы на ногах после пребывания на болоте. Приехали в Орел в октябре 1944-го. В полуразрушенный, нищий город. Лекарств не было, уж не помню, чем меня лечили, болезнь прошла, следы ее мучили меня всю жизнь.

Тамара Константиновна свою жизнь посвятила воспитанию детей – работала учителем географии, потом директором школы. Она не считает, что в партизанском отряде делала что-то особенное, героическое.

— Ведь, наверное, можно было и не партизанить, — впервые об этом задумалась Тамара Константиновна. – Но тогда об этом никто даже не думал. Мы просто делали работу, делали то, что должны были, и даже в голову не приходило рассуждать…

Сегодня Тамара Константиновна гордится внуками. Один из них после вуза заканчивает службу в армии под Хабаровском. Второй внук через два месяца закончит юридический факультет, тоже собирается в армию. Он явился в военкомат даже раньше, чем к нему пришла повестка. Там удивились: первый случай, когда студент сам пришел служить. Внучка заканчивает вуз в Америке по обмену – прошла громадный конкурс. Все они унаследовали бабушкин характер.

Елена Маслова