Сделать горы дел

Общество

Сделать горы дел

Сделать горы дел

Когда впервые видишь лицо Иосифа Ивановича Брюхова, замирает дыхание. Это не лицо – это лик. С такими лицами иконы в допетровской Руси писали. Впрочем, биография у Иосифа Ивановича вполне светская, хотя и весьма яркая. Возможно, на его лице и отразилась вся его трудная долгая жизнь. Между тем, в свои 92 он любит пошутить и пишет стихи.

Четырнадцатый сын

У Иосифа Ивановича аккуратно подстриженная борода, глаза и лоб мыслителя. В глубине даже поеденных катарактой глаз можно увидеть какое-то трагически-отстраненное понимание жизни. Про такой взгляд, наверное, Шолохов писал: «глаза, словно присыпанные пеплом». Через высокий лоб Иосифа Ивановича диагональю сбегает старый шрам.

Ходит он с трудом, шутит своеобразно:

— А чем же я таким провинился, что про меня в газете решили написать? А это диктофон? Записываешь, значит, шпионка. Не буду тогда ничего говорить! Шучу, Леночка… С шутками легче живется, насколько я убедился за свою короткую жизнь. Сядь справа, пожалуйста, левое ухо-то у меня с 1941 года не работает.

Обстановка в квартире простая, даже аскетичная, советская мебель. Анахронизмом выглядит небольшой ЖК-телевизор на полированной тумбочке.

Иосиф Иванович садится на кровать, вздыхает и начинает, почти по-старинному, свою повесть. Говорит с трудом, но почти безупречно грамотно, вплетая иногда канцеляризмы: «в связи с тем, что…», «находясь на остановке общественного транспорта…».

— Я родился на Дальнем Востоке, в десяти километрах от манчжурской границы на берегу реки Газимур. Родился в глухом селе. У отца была большая семья, я был 14-ым ребенком, причем мы с сестрой близнецы. У отца было большое хозяйство – 15 коров доилось. С семи лет я пас овец, коз, коров, сено косил, поэтому в школу пошел только девяти лет. Детство было не из легких. Отец был совершенно неграмотный, расписаться не мог, но был великий труженик. Вставал затемно и работал до темна. И нас детей тоже в это ярмо впрягал. Все эти трудности, пережитые в детстве и юности – это вещь полезная. Они дали понять, что такое жизнь. Мать от отца несколько раз уходила, я – с ней. Два года жил даже под ее фамилией – Макаров, иначе продовольственную карточку на меня не давали. Мать устроилась работать в детский сад сторожем, зарплата была маленькая. Я подростком вынужден был ходить осенью по полям: разорял мышиные гнезда, выгребал колосики, в сумку складывал. Потом домой приходил, проветривал, сушил, на жерновах молол вручную.

Несмотря на все жизненные трудности, Иосиф закончил семь классов средней школы на «отлично» – «круглый пятерочник был». Откуда в парне из крестьянской семьи совсем недеревенская тонкая душа? В 16 лет он начал писать стихи, творчество было рядом с ним всю жизнь. Только недавно бросил писать, «потому что плохо видеть стал». Хотя жена Иосифа Ивановича потом шепнула: «Все до сих пор чего-то пишет и пишет».

Кубики на плечи

В 17 лет Иосиф поступил в иркутское авиационное военное училище. С тех пор и до 1945 года служил в армии.

— Год учился, потом мне «кубики» на плечи – младший военный техник – и на финский фронт. Ну, финский фронт более-менее прошел ничего. Только вот левую руку обморозил. Финны повредили на разведывательном самолете «Р-5» магниты, а мотор был на водяном охлаждении. Мне пришлось на сорокаградусном морозе в поле снимать масляный бак, ремонтировать и менять магниты.

После финской войны Брюхов служил в Ивановской области, затем их перебросили в Грузию, а оттуда – на Крымский фронт. Там Иосиф Иванович также служил авиационным техником.

— На Крымском фронте я работал с Героем Советского Союза Степаном Петровичем Дейнеко. Молодой был парень. Он ночью пересекал фронт на скоростном бомбардировщике. Еще с нами работала молодая, вот как вы девочка. Она одевалась, как крестьянка. Ее с рацией выбрасывали в тыл противнику, она находила связь с партизанами: от них сведения берет, указания нашего командования передает. Хорошая девушка была. Я только знал, что она Ниночка. Фамилию ее в секрете держали. Летал и сам, когда надо было, подменял стрелка-радиста.

Как-то в один из самолетов, в котором сидел Иосиф Иванович, угодил снаряд немецкой зенитки – повредил шасси и тягу управления. Самолет вынужден был совершить аварийную посадку в четырех километрах от Керчи.

— Мы буквально рухнули на пузо. Там-то я и покалечился. Я ударился об установку, на которой крепится пулемет, затылком, вот здесь у меня череп лопнул, — Иосиф Иванович показывает на шрам. – Сотрясение головного мозга, контузия, повреждение позвоночника и ног.

Затем были месяцы госпиталей во время войны и разных больниц, несколько операций – после. Тем не менее, на службу Брюхов вернулся, побывал в Белоруссии и Польше.

Уникальная голова

Все кто ждет победы переходим на сайт ПЕРЕЙТИ

— В 1945 году списали из армии с инвалидностью. С 17 лет техническим работником в армии, гражданской специальности-то никакой нет. Куда идти работать? Подался в портные. Закончил годичное профессиональное училище со специальностью «Мастер по пошиву дамского пальто» четвертого разряда. А почему пошел на дамское – я к тому времени был женат, у меня мальчик был. Я бы долго работал – мне нравилось, но правительство тогда расценки снизило до довоенных. Я стал зарабатывать 350 рублей в месяц. Да еще пенсия у меня была по инвалидности – 150 рублей. А куль картошки стоил 500 рублей. На что жену с ребенком содержать? Вдруг читаю газету «Восточно-Сибирская правда»: «Иркутская юридическая школа проводит набор слушателей. Срок обучения два года. Стипендия успешно обучающимся 510 рублей». Ну, думаю, на куль картошки хватит.

После окончания юридической школы Брюхова направили работать членом окружного бурят-монгольского суда.

— Я подумал: «Значит, надо будет приговаривать к высшей мере… А куда я с моей раненой головой?». Отказался. И меня направили в коллегию адвокатов Иркутской области.

Работая там, Иосиф Иванович параллельно окончил юридический университет. Затем работал в Улан-Удэ, в Якутске («Ух, там морозы!»). Везде он был ведущим адвокатом. Приходилось выступать даже на пленуме Верховного суда. Как-то Брюхов защищал даже председателя Верховного суда Бурятии. Того обвиняли в получении взяток.

— Пишет: «Дайте мне адвоката Брюхова». В Верховном суде со мной согласились по этому делу, переквалифицировали статью, направили дело на новое рассмотрение в Читинский областной суд, где его оправдали. Работал 22 года адвокатом. Представляете, за столько лет, сколько судеб человеческих прошли через мои руки?.. Вот, например, помнится, был Владимир Кузякин, парень молодой. Из поселка Черемхово Иркутской области. Он подрался на рынке с другим парнем и откусил ему нос. Его приговорили к высшей мере наказания. Пришел отец его ко мне, просит, чтобы я и по его делу выступил в Москве в Верховном суде. Я говорю: «Извините, папаша, это будет вам дорого стоить: гонорар, перелет – я у вас корову уведу со двора». Он отвечает: «Прошу вас, летите». Снова летал. Там опять со мной согласились – переквалифицировали статью на «самооборону». Расстрел заменили 12-ю годами лишения свободы. Так парень в лагере заболел водянкой и умер в тюрьме. И все мои усилия были напрасны.

Все она виновата

После работы ведущим адвокатом в Якутске, Брюхов стал работать юристом на производстве, пусть и в серьезных структурах, в Орле, а потом машинистом котельных установок на Химмаше.

— Все она виновата, — Иосиф Иванович указывает на жену Розу Имровну.

Про таких, как она говорят: аккуратная старушка. На фоне мужа она кажется тем более хрупкой. Даже если считать пучок на макушке, она все равно ростом не достает и до плеча Иосифа Ивановича. Он пытается большой шишковатой рукой погладить жену по голове, пучок сбивается, Роза Имровна осторожно отклоняется. Муж ее иначе как «мамочкой» не называет. Про таких, как она, раньше говорили, «от людей совестливая». Пишу их историю я вопреки строжайшему запрету.

— Ой, ты, деточка, только не пиши, как мы познакомились! – машет руками Роза Имровна. – А то стыдно, что люди скажут… А живем уже 38 лет – да. Это вообще был курортный роман, в Пятигорске познакомились. Тогда это ведь было стыдно да неприлично – курортные романы иметь.

— Чего так тихо говоришь? – встревает Иосиф Иванович. – Специально, чтоб я не слышал?

— Да ты все это знаешь!

— Да вы что! Девушка, я вас впервые вижу!

— Кроме того, старше он меня на 17 лет, — продолжает Роза Имровна. – Да и был уже женат, хоть с женой четыре года к тому времени не жил. Мне-то 37 лет было, когда мы познакомились, замужем я никогда не была. Он мне понравился. В то время он был исключительно симпатичный, стройный. Он сначала прилетел ко мне в Орел в гости. А потом и переехал совсем. Сначала сложно было – у него ведь здоровье, а тут смена климата. Характерами пришлось сходиться. Да раньше все: жили плохо ли, хорошо ли, а жили. То есть не разводились чуть что. Думали, к тому же, а что люди подумают? А потом ребенок? Как без отца? Сейчас женщины более самостоятельные что ли. Приходится, конечно, уступать, чтобы семью сохранить. А кому уступать – женщине, конечно.

На прощание Иосиф Иванович читает свои стихи:

Но я живу и твердо верю,

Что старость – жизни не предел,

Что смерть останется за дверью –

Мне надо сделать горы дел.

Елена Маслова

Все кто ждет победы переходим на сайт ПЕРЕЙТИ
Оцените статью
Орловская среда
Добавить комментарий