«Скорая» для жертвы

«Скорая» для жертвы

Менее года в Орле работает кризисный центр помощи женщинам и детям «Орловский». С.02.по сентябрь сюда обратились уже более восьми тысяч человек. В основном это женщины и дети, для которых жизнь в собственной семье стала невыносимой.

Если некуда бежать

Семейное насилие в России – беда распространенная. По статистике, едва ли не в каждой четвертой российской семье женщины и дети подвергаются насилию в той или иной форме. И до недавнего времени жертвы семейных тиранов вынуждены были оставаться со своими проблемами один на один. Сейчас ситуация, пусть и медленно, но все же меняется : в российских регионах один за другим появляются кризисные центры, а проще говоря, убежища для униженных и оскорбленных собственными родственниками женщин и детей. Орловская область здесь не исключение.

Кризисный центр «Орловский» – это неприметное здание в глубине Планерной улицы. Здесь всегда готовы оказать скорую социальную помощь тем, кто в ней нуждается.

— Технология нашей работы достаточно проста, – рассказывает директор центра Вадим Тепляков. – Если женщина или ребенок оказываются в ситуации кризиса, если с ними жестоко обращаются, если они подвергаются насилию в семье, если существует угроза их жизни и здоровью, первое, что нужно сделать – позвонить в наш центр по телефону 77-99-444. Этот телефон работает в круглосуточном режиме. В зависимости от остроты ситуации мы предлагаем два варианта действий. Либо прийти к нам в центр, чтобы получить консультацию психолога или юриста. Либо – если ситуация дошла до критической стадии – мы в первую очередь предлагаем человеку убежище. У нас есть специальный стационар, где женщины и дети могут находиться до 21 дня (в случае крайней необходимости – до двух месяцев). Проживание и питание здесь бесплатные. Если человек не может самостоятельно добраться до нашего центра, мы обеспечим проезд – для этого существует специальная мобильная бригада. Мы, например, забирали женщин с детьми из самых удаленных уголков Орловской области – из Должанского, Колпнянского районов. Основная наша задача и основной принцип нашей работы – оказаться с человеком рядом тогда, когда мы ему нужны. Ведь зачастую человеку, попавшему в кризисную семейную ситуацию, необходима передышка, и у нас он может, что называется, отдышаться, побыть в безопасности, осмыслить, что произошло и как жить дальше. А потом, когда он переведет дух, мы уже поможем ему преодолеть сложную ситуацию, но только поможем: одно из основных условий, чтобы он сам предпринимал активные действия.

Банальная жестокость

Как показывает практика, убежища, где можно хотя бы на время скрыться от домашнего тирана, в центре ищут в основном жительницы орловской глубинки, матери двоих и более детей. Горожанки предпочитают получать здесь консультации психологов и юристов.

— С какими-то ужасающими случаями семейного насилия, когда муж, скажем, приковывает жену наручниками к батарее и тому подобное, мы, слава Богу, пока не сталкивались, – рассказывает Вадим Тепляков. – Ситуации, приводящие к нам женщин, как правило, банальны. Живет семья в селе, где нет работы, получают детские пособия, муж или сожитель их пропивает, напившись, выгоняет мать с детьми на улицу, на мороз, она идет по деревне, им никто не открывает двери, податься некуда. В редких случаях они обращаются к нам сами. Звонят в центр обычно или местные социальные работники, или фельдшеры, или участковые. Объясняют ситуацию, мы приезжаем, забираем эту мать с детьми.

Как говорит директор центра, таких женщин в стационаре – большинство. Впрочем, есть и другие истории. Так, орловчанка Н. еще в 90-х годах вышла замуж и уехала на родину мужа – в Дагестан. Но семейная жизнь не принесла счастья ни ей, ни ее детям. Сама женщина была не раз бита мужем, осталась практически без средств к существованию. Старший сын (сейчас ему 14 лет) четыре года не ходил в школу. Не желая больше терпеть нищету и побои, многодетная мать  вынуждена была вернуться обратно в Орел. Здесь у нее нет ни жилья, ни работы. Пока женщина пытается наладить жизнь на новом месте, ее дети живут в стационаре кризисного центра.

Есть в центре и специальное отделение для детей, которые вынуждены спасаться от собственных родителей. Попадают сюда ребятишки разными путями.

— У нас в стационаре был мальчик, который для собственной матери превратился во врага, она его воспринимала чуть ли не как исчадие ада, – рассказывает Вадим Тепляков,  – при виде ребенка ее трясло, она буквально кидалась на него. Тревогу забили соседи, заметившие, что в семье неладно. Они вышли на классного руководителя мальчика, и затем он попал к нам. Как выяснилось, женщина оказалась психически больна…

Не так давно стены центра покинули маленькие брат и сестра НН. Трехлетнюю малышку в апреле этого года мать ударила шилом в сердце (об этой нашумевшей истории тогда писали все орловские газеты). После задержания женщины девочка и старший брат оказались в кризисном центре. Здесь они (вопреки всем правилам) провели четыре месяца: собственный отец от детей отказался, и сотрудники центра искали опекуна для осиротевших ребятишек. К счастью, их забрала к себе бабушка.

А дальше что?

Убежище для жертв семейного насилия – объект, можно сказать,  засекреченный, адрес его не разглашается. И не только из этических соображений. По словам Вадима Теплякова, бывали случаи, когда буйные мужья и сожители пытались добраться до своих жен, скрывающихся в кризисном центре, и учинить «разборки». Поэтому стационарное отделение охраняется.

Впрочем, безопасность здесь гарантируют лишь на время пребывания в центре. Как уже говорилось, это три недели, а дальше… А дальше женщинам предстоит сделать выбор. Кто-то, не желая больше быть жертвами, начинает новую жизнь. В таких случаях женщинам помогают специалисты центра, но главное решение каждая принимает сама.

— Мы не кудесники, не волшебники, – говорит Вадим Тепляков. – Никакими беседами и увещеваниями мы не можем уговорить женщину не возвращаться к пройденному. Здесь у человека должно что-то щелкнуть в мозгах: если она поймет, осознает, что ее в семье убивали, что ее дети могли пострадать или даже погибнуть, что, если она вернется домой,  ничего не изменится, то она выйдет из этого порочного круга. И такое решение не зависит, кстати, ни от интеллекта, ни от уровня образования…

К сожалению, как показывает практика, «щелкает в мозгах» далеко не у всех. Зачастую жертвы, покидая убежище, возвращаются назад – к своим мучителям. При этом отказываются писать заявление в полицию и обращаться в суд с тем, чтобы семейный тиран, избивающий жену и детей, понес наказание. Мотивируют тем, что любят непутевого мужа.

Вообще же, по мнению Вадима Теплякова, причин такого покорного поведения женщин-жертв несколько. Одна из них кроется в национальном менталитете. Сопротивление семейному насилию – не в русской традиции. У нас предпочитают не выносить сор из избы, семейные проблемы решать кулуарно, и лучше терпеть побои и унижения, чем сделать их достоянием гласности. Есть здесь и психологическая подоплека отношений мучитель-жертва: и у того, и у другого притуплен инстинкт самосохранения. Мучитель, которому не оказывают никакого сопротивления, чувствует свою безнаказанность. А жертва – безысходность, которая лишает ее воли. Немаловажную роль в таких ситуациях играют и чисто житейские обстоятельства: зачастую женщина просто не может покинуть мужа-изверга, потому что  рискует остаться на улице – в том случае, если муж – собственник жилья. Как известно, пресловутый Жилищный кодекс позволяет собственнику просто выдворить из квартиры бывших членов семьи.

— К сожалению, нам приходилось сталкиваться с такими случаями, – рассказывает Вадим Тепляков. – Одна из обратившихся к нам женщин с двумя детьми ушла от мужа. И у нас была идея вступить в судебный спор по поводу жилплощади, но, увы, сделать ничего нельзя – законодательство не позволяет.  Эта дама, к счастью, социально успешна, она снимает квартиру, но у многих нет такой возможности. Так что это вопрос очень острый, и думаю, наши законодатели еще будут над ним работать.

Кстати, в Европе подобной проблемы не существует. В странах Евросоюза узаконена практика, когда жертвам семейного насилия не требуется искать убежища – из семьи удаляют так называемого автора насилия. То есть, если, допустим, женщина обращается в социальные органы или в полицию с заявлением о том, что ее избивает муж, то его просто забирают из дома и помещают в специальное общежитие – без всякого предварительного разбирательства. Проверку проводят уже потом. Если факты подтверждаются, насильник несет ответственность по закону, если нет – ему разрешают вернуться в семью, но при этом он находится под постоянным присмотром полицейских.

Возможно, когда-нибудь такая практика станет обычной и для России. Пока же нашим женщинам остается рассчитывать на скорую социальную помощь кризисного центра. Впрочем, и это уже немало.

Татьяна Филёва