В списках не значатся

Общество

В списках не значатся

8.05.на Кривцовском мемориале были торжественно захоронены почти четыре сотни солдат, погибшихВ списках не значатся в боях  в 1941-42 годах. Всех их подняли молодые поисковики – участники весенней Вахты памяти, которая в этом году проходила в Болховском районе.

 

Белые пятна

По дороге на Кривцово опытный поисковик Владимир Никитаев привычно ведет машину по колдобинам, почти не обращая на них внимания.

— А вот тут я вчера нечаянно попал в гудрон – измазал всю машину, — показывает он на дорогу. На захоронение должен приехать губернатор, поэтому от Орла до Кривцово за три дня до мероприятия лихорадочно делают дорогу.

Владимир занимается поисковым делом уже около десяти лет. Начинал он в Псковской области, где поисковое движение всегда было сильно развито, теперь переносит полученный там опыт на орловскую землю.

Занятой человек, крупный предприниматель, он почти каждый день летом после работы выезжает на поисковые разведки в разные районы области. Все выходные и отпуска пропадает на раскопках.

— Собственно «копка», работа лопатой – это всего 5% поисковой работы, надо знать как и где копать, — авторитетно говорит Владимир Никитаев. – Много времени уходит на работу с документами, общение с местными жителями, определение места раскопок.

Деревенские знают очень много о местах боев, захоронений, могут рассказать удивительные истории о погибших солдатах, иногда называют даже их фамилии, но информацией «за просто так» делиться не любят. Для ускорения взаимопонимания Владимир всегда возит с собой в багажнике канистру водки.

Основная сфера поисковых интересов Владимира – моряки, погибшие в сухопутных операциях, и солдаты штрафных рот.

— Что повлекло в поисковую работу? Сыновний долг – наверное, слишком громко будет сказано? Но это так. Мне кажется, мы должны  вернуть долг тем людям, которые  погибли за нас. Хотя бы похоронить по-человечески. Мой дед пропал без вести на озере Ильмень. Я сам родом из Крупышино, где в 1943 году героически погибли моряки-тихоокеанцы. С детства слышал о них истории. В прошлом году мы там подняли и перезахоронили 45 человек. А штрафными ротами вообще мало кто занимался даже из профессиональных историков. Вообще, в истории Великой Отечественной очень много белых пятен, особенно на местном, краеведческом уровне. Их мы, поисковики, по мере возможности, тоже стараемся заполнять.

 

Газеты и бутылки шнапса

Солдаты, поднятые из земли для захоронения, как правило, так и остаются безымянными. До 1943 года им выдавали «смертные медальоны» — полые металлические цилиндры с бумажкой внутри, которую сам солдат должен был заполнить, указав имя, фамилию, подразделение. Но заполнять их считалось на фронте очень плохой  приметой, предвещающей скорую смерть, поэтому почти все медальоны на погибших пустые. Иногда имя солдата находят на фляжке, ложке или котелке, найденном в земле. Иногда опознание проводится по орденам и медалям.   Летчиков опознают по номеру двигателя самолета.

В прошлом году, например, на родину через 66 лет после гибели вернулся считавшийся пропавшим без вести нижегородский летчик Семен Фадеев. Его останки в сгоревшем самолете нашли поисковики из мценского отряда «Рубеж». В этом году 27.04.в последний путь  на родину в Дядьково Брянской области отправился летчик-истребитель Николай Новиков, героически погибший в 1943 году в Кромском районе. В среднем же на сотню погибших солдат сейчас устанавливают только одно имя. Большинство из них  так и не значатся ни в списках погибших, ни в списках живых.

Попадаются поисковикам и совершенно удивительные находки.

— Самолеты иногда находят в болотах, — рассказывает Владимир Никитаев. – Бывает, что в таких грунтах вещи и даже тело погибшего буквально консервируются. Два года назад в болоте был найден самолет. Сапоги  на погибшем летчике выглядели почти как новенькие, а в одном из них поисковики нашли даже уцелевший кусок газеты «Красная звезда» за 1942 год со статьей о новом способе ковровых бомбардировок. Все это минут через десять рассыпалось, но мы успели сфотографировать. Сам я как-то нашел две непочатые бутылки немецкого шнапса. Как-то обнаружил немецкий блиндаж, проверил  миноискателем, тот среагировал на металл. Стало интересно, начал разрывать. Там обнаружил тайник немецкого солдата: какие-то консервы, несколько пустых бутылок и две целые со шнапсом, пробитую осколком фляжку с немецким именем.

Все кто ждет победы переходим на сайт ПЕРЕЙТИ

При разведке поисковики пользуются не только миноискателем, но и длинным металлическим прутом – щупом, который втыкается глубоко в землю. По ощущению опытные поисковики могут определить, уперся он в железо, кость или в дерево.

— Если нет никаких опознавательных знаков, можно отличить кости немецких солдат от советских по цвету: у немцев кости обычно белее и крепче – в их рационе было больше кальция. Кости наших солдат чаще более пористые и ломкие, — объясняет Владимир Никитаев.

 

Черное на красном

Владимир в своем поиске тесно сотрудничает с областной администрацией.

— Никитаев – наши ноги, — говорит главный специалист областного отдела молодежной политики Андрей Сиротов, именно он уже много лет каждый год организует вахты памяти на Орловщине. — Иногда старики обращаются к губернатору с просьбой перезахоронить солдат из той или иной деревни. Владимир всегда выезжает на разведку, общается с очевидцами. А сколько он гоняет «черных»  копателей!

Владимир действительно презирает тех, кто пытается заработать на погибших  героях. «Черные» копатели в поисках «хабара», так они называют амуницию, награды, знаки отличия, оружие, которые неплохо ценятся на черном рынке, разоряют захоронения.   Они ведут раскопки самым варварским способом. Управы на них нет, и гонять их, кроме Никитаева, можно сказать, и некому.

— Недавно мы открыли траншею с останками наших погибших солдат, — рассказывает руководитель поискового объединения «Костер» Николай Красников. – Там не было ни одной металлической вещи, останки солдат лежали  в беспорядке – «черные», видимо, поработали.

Николай со своим отрядом приехал на орловскую вахту памяти  из Архангельской области. Их сюда, по его словам, привели приглашение друзей и непочатый край работы. В Орловской области погибли сотни тысяч человек и не все  из них были  похоронены.

— Для нас поиск – это прежде всего воспитательный процесс, — говорит Николай. – Мы привозим сюда школьников, они видят своими глазами подвиг дедов, учатся уважать его.

В руководителях поискового отряда ожидаешь увидеть матерого и сурового бородатого мужчину партизанского вида. Николай Красников – симпатичный молодой человек, чисто выбритый и уже хорошо загоревший. Твердость настоящего командира в нем чувствуется – дисциплина в отряде железная, ребята подчиняются беспрекословно. Правда, и командир их жалеет:

— Не могут они уже быстро бегать, вторая неделя вахты заканчивается…

Тем не менее школьники без малейшего стона собираются на построение «по форме» для фотографирования.

Весенняя вахта памяти закончена, поисковики оформляют документы, возвращаются по домам. Это всего лишь начало поискового сезона – впереди еще много походов и раскопок.

Как-то давно, еще школьницей, на одном из торжественных захоронений я спросила у священника: «А душам солдат теперь, после отпевания и захоронения, станет хорошо?» Он ответил: «Им уже все равно. Они выполнили свой долг, защищая Отечество, они давно в раю, это лишь плоть истлела. Но это перезахоронение, память — это нужно нам…»

 

Елена Маслова

 

Все кто ждет победы переходим на сайт ПЕРЕЙТИ
Оцените статью
Орловская среда
Добавить комментарий