«Прорвёмся!» — ответят опера

«Прорвёмся!» — ответят опера

Насильственная смерть у обывателя обычно вызывает ужас, но вместе с тем любопытство. Для Андрея Ветрова расследование убийств – обычная, повседневная работа. Он оперативник отдела по расследованию убийств орловского уголовного розыска.

Опасна и трудна

Андрей Ветров участвовал в раскрытии самых резонансных уголовных дел последнего времени. В новостях об убийствах, которые выходят в газетах или на интернет-страницах, есть набор стандартных формулировок. Вводные слова: «По версии следствия…» — одна из них. За этими  словами  стоит многодневный и даже многомесячный труд простых оперативников, который часто остается за кадром.

Андрей – очень жизнерадостный человек с отменным чувством юмора. Когда постоянно имеешь дело со смертью, учишься ценить жизнь. При этом он совершенно не считает, что делает что-то особенное.

Видно, что работу свою он искренне любит. Самое интересное для него распутать головоломку и найти убийцу.

— Ты словно бы находишь ниточку, тянешь за нее, и она выводит тебя на преступника, — говорит Андрей.

Со времен Шерлока Холмса технология расследования убийств сильно продвинулась вперед, по любому делу  работает множество специалистов самой разной квалификации, но цепь логических умозаключений никто не отменял.

— Работа тяжелая, но интересная. Любое преступление – это прежде всего загадка. Как не бывает двух одинаковых людей, так не бывает двух одинаковых убийств. Мы отрабатываем всех знакомых жертвы, ищем причины убийства, свидетелей. По самому характеру убийства можно многое сказать. Если, например, на теле 20 ножевых ранений, то, вероятнее всего,  у убийцы не все в порядке с психикой или это женщина. Женщины, действительно, более жестоки, чем мужчины, и с ними очень тяжело разговаривать.

Часто оперативникам, проводя оперативно-розыскные мероприятия, чтобы раскрыть дело по горячим следам, приходится работать по трое суток подряд, почти без сна. Андрей признается, что такая загруженность – один из самых тяжелых моментов работы.

— А что делать? Преступления-то надо раскрывать, — пожимает он плечами. – Иногда по нескольку месяцев работаем, иногда быстро по горячим следам раскрываем. Бывает, что и  годами пытаемся хотя бы установить личность убитого. Вот недавно в одном из районов в туалете нашли две  женские ступни и руку без кисти. Больше пока ничего… Ищем, кто и когда здесь пропал.

Разговор по любви

Оперативнику уголовного розыска приходится быть хорошим психологом. На себе почувствовала:   мой собеседник видит меня насквозь! Во время разговора несколько раз себя одергивала:  все нормально и скрывать мне нечего.

— Во время расследования всегда пытаешься поставить себя на место преступника, чтобы понять, что толкнуло его на убийство, — объясняет Андрей Ветров. – Много времени и сил занимает поиск свидетелей. Нужно опросить каждого жителя из близлежащих домов. А народ у нас на сотрудничество с полицией идет не очень охотно. Самая распространенная фраза: «Вот по судам затаскают!» Приходится объяснять, что произошло убийство, про ответственность говорить, про то, что рядом бродит преступник. Нет у наших людей такой ответственности перед правосудием, как, например, у американцев.  Я понимаю, почему полицию не любят преступники или подозреваемые. Каждый строчит на нас по четыре-пять пустых жалоб – пытаются избежать наказания как могут. Большинство, когда видят, что мы подходим близко к раскрытию, стараются с помощью жалоб нас отстранить. Очень много времени тратим на ответы по этим жалобам! А простым жителям мы что сделали? Наоборот, если что-то происходит, то сразу в полицию обращаются: «Последняя надежда, спасите!». Ну, правильно делают, но обидно, когда про нас плохое говорят люди, которых мы же и защищаем. Вот вам полиция что-нибудь плохое делала? Нет? Вот то-то и оно!

Будничное зверство

По данным бюро ООН по борьбе с  преступностью, наша страна занимает первое место в Европе по количеству убийств на душу населения. По этому печальному показателю мы обогнали и страны СНГ, и США. Наша страна уступает  только самым неблагополучным странам Латинской Америки и Африки типа Ямайки, Гондураса и Кот Д’Ивуара.

Далеко не все подобные преступления становятся резонансными и попадают на страницы и в эфиры даже местных СМИ. Но, если задуматься, почему так происходит, становится не по себе. Журналистов всегда интересует что-то необычное. Получается, что убийство в нашем сознании теперь – это нечто совершенно банальное и будничное. Такое будничное российское зверство, «бытовуха»…

В 2009 году в реке Цон обнаружили расчлененное тело. Сначала туловище. Эксперт определил, что оно принадлежит ребенку лет 10-11. Оперативники стали искать, не пропадал ли кто-то из окрестных ребят. Оказалось, что один из мальчиков действительно не вернулся домой. На следующий день на берегу милицейские  собаки нашли остальные части тела ребенка. Девять месяцев шло расследование. Наконец преступника нашли. Им оказался ранее судимый сожитель родной тетки мальчика, к тому же с гомосексуальными наклонностями. Он сильно ударил ребенка за то, что тот на него прикрикнул. Мальчик неудачно упал и погиб. Чтобы уйти от ответственности, мужчина, работавший мясником в крупном магазине, профессионально расчленил труп мальчика…

— Совсем недавно по горячим следам мы раскрыли убийства двух  таксистов. Сейчас дело передается в суд, — рассказывает Андрей Ветров. – Убийцы вместе сидели на зоне  и шли целенаправленно убивать таксистов ради наживы. На одном теле — 20 ножевых ранений, на другом – 22. У одного убитого забрали телефон и две тысячи рублей, у другого — телефон и пять тысяч рублей. Изверги. Убийцы…

Из своего опыта Андрей знает, что большинство убийц – как раз нормальные, вменяемые люди. Все они проходят психологическую экспертизу, и  на одну сотню таких преступников, попадается, действительно один сумасшедший…

Убийц Андрею почти никогда не жаль.

— Так, подумаешь: «Что ж ты сделал, такой молодой». Но, с другой стороны, если он смог взять в руки нож и убить человека, он должен быть наказан. А вот потерпевших всегда жалко. Пусть он был хоть бомж, хоть алкоголик – никто не имеет права лишать человека жизни. Даже если конфликт какой-то возник, всегда можно решить его человеческим путем, — говорит Андрей.

Андрей Ветров согласился фотографироваться – редкий случай для оперативного работника. Он рассуждает  философски:

— А нам каждый преступник всегда угрожает расправой. Если их всех бояться, то работать вообще не надо.

Это работа такая — а им все это не впервой, а им  доверено судьбой оберегать на наших улицах покой…

Елена Маслова