Третьего не дано

Третьего не дано

С того страшного дня, когда в Чечне боевики  зверски казнили  четверых русских пограничников, прошло 15 лет. Один из погибших орловец Андрей Трусов. Русский парень принял смертные муки, но не изменил вере, к которой особого стремления при жизни никогда не показывал,  и не изменил присяге.  А государство его  предало.

Щит Родины

В уютной комнате небольшого, но ухоженного деревенского дома висит большой черно-белый портрет красивого парня в форме сержанта погранвойск. Рядом цветы и иконы. Это Андрей Трусов, полтора десятка лет назад из этого дома он ушел в армию, вернулся сюда же – в цинковом гробу.

— С детства он был добрым и общительным парнем, — рассказывает мама Андрея Нина Николаевна. – В школе у него было много друзей, у нас дома постоянно гостили дети. Спорт любил, в школе серьезно увлекался волейболом. Всегда уважал мнение матери: «Мам, раз решила – давай». Помогал по дому, вот говорю ему: «Надо огород вскопать». А ему к двум часам надо бежать к девушке на свидание, так он с утра начнет, до обеда все успеет!

Особенно о будущем парень не задумывался, учился средне, после девятого класса подал документы в профессиональный лицей № 22.

Скоро Андрей встретил единственную любовь своей недолгой жизни – ее звали Леной, у них было все серьезно. Лена провожала его в армию, честно дожидалась. Нина Николаевна до сих пор хранит в альбоме фотографии сына и его любимой девушки.

— Идти служить или не служить – у нас даже разговоров не возникло, — рассказывает мать. – Призвали – пошел. Как-то и не задумывались о том, что можно откосить, тогда все служили. Тем более что и два двоюродных брата Андрея уже служили. А заварушка там начиналась…

Родные вспоминают, как радовался Андрей, когда узнал, что пойдет в погранвойска – «щит Родины», как гордился формой.

Это потом, когда принял присягу, писал домой из части: «Вернусь, заработаю денег, и Женьку, младшего брата, не отправлю в армию».

Андрей матери писал часто. В армию его забрали внезапно, проводить не успели. Он пишет: «Вот приду, столы во дворе поставим, всех-всех соберем, отпразднуем». Даже вдалеке от родных не забывал никого: «Вы бабушку заберите из деревни, что она там в глуши в этой одна живет?»

Навсегда в память Нине Николаевне врезалась дата – 7.01.1996 г., Рождество Христово. Она получила письмо, что именно в этот день сына отправляют на Северный Кавказ.

Солдатские матери

Письмо из Владикавказа пришло полное восхищения: «Как здесь красиво! Такие горы!» Следующее письмо из села Бамута. Здесь  между федералами и местными боевиками проходили кровопролитные бои. Пятнадцать лет назад небольшое село, название которого переводится с чеченского как «стан войск», было полностью стерто с лица земли.

Когда Андрей писал домой, бои только начинались. «Мама, здесь стреляют, да еще как, — честно рассказал он. – Ты только не волнуйся, все будет хорошо. Мы здесь обустроили баню, чтобы вши не завелись. Не волнуйся, я не мерзну, достал себе теплые офицерские сапоги».

— После этого мы получили два-три письма. Писал, как отмечали его 19-й день рождения, подарили ему часы, — вспоминает Нина Николаевна. – А потом пришла телеграмма: «Самовольно оставил часть, просим оказать содействие к возвращению».

Родина, верными которой ребята-герои оставались в буквальном смысле до последней капли крови, хотела повесить на них позорный ярлык дезертиров.

Мать не поверила. Двоюродный брат уехал в Чечню еще осенью, Андрей писал домой: «Как это так: он уже там, а я – нет». Парень тоже хотел хлебнуть войны, рвался в Чечню.

— И началось мое хождение. К кому только не обращалась, куда только не писала, — вздыхает Нина Николаевна. – И к Строеву ходила, и Лебедю писала, и в комитет солдатских матерей обращалась, и в Москву звонила. Столько проревела…  Писала еще одному генералу, его по телевизору показывали, как героя, когда он обменивал наших пленных ребят. Никто ничего мне не ответил. Только генерал Лебедь. Было поздно, но хоть что-то написал, выразил соболезнования. Потом в ответ на многочисленные запросы прислали телеграмму, что официально он в плену не числится.

Андрей пропал без вести вместе с тремя сослуживцами, ребятами из Подольска, Липецкой и Нижегородской областей. Горе породнило эти семьи.

Мать парня из Подольска Любовь Васильевна Родионова поехала в Чечню, там сама начала расследование того, что случилось с ребятами. Только благодаря стараниям матери стало известно, что произошло на самом деле.

— Всю Чечню она исходила, — говорит Нина Николаевна. – Всё выяснила. Там, когда уже почти мирный договор был подписан, местные жители сами начали рассказывать. Они говорили: «Надо очищать эту землю, забирайте этих пограничников». И показали место, где в воронке на краю Бамута боевики прикопали тела четырех наших сыновей. Когда она все выяснила, ей дали машину, солдат, которые их и выкопали.

Смерть и верность

В ту ночь пограничники как обычно стояли на посту. В их обязанности входило проверять все проезжающие машины.

В четвертом часу показался автомобиль «скорой помощи». Ребята остановили его, чтобы проверить – в машине оказались боевики. Пограничники отказались пропустить бандитов. Силы были не равны – ребята попали в плен.

Нашим солдатам предложили выбор: отречься от веры, от присяги и перейти на сторону боевиков или умереть в муках. Страшно даже думать о том, что пришлось вынести парням, но они не пошли  на предательство…

В то, что Андрей Трусов и другие пограничники покинули пост самовольно, не поверили ни командир части, ни их сослуживцы. Но тогда в Чечне, если исчезали солдаты, то обычно их объявляли дезертирами. Ведь если назвать их пленными, надо искать, вести расследование…

— Когда сыновья были маленькие, они часто просыпались рано утром и – топ-топ-топ – бежали к нашей двери, звали нас. В ту ночь, когда сын попал в плен, я проснулась, потому что мне показалось, что кто-то ходит за дверью. Вдруг слышу, три раза меня позвали: «Мама! Мама! Мама!» Много позже, когда в их части уже памятник ставили, командир мне говорил: «Сейчас я бы, конечно,  и пункт этот пропускной не так поставил, и позиции по-другому расположил». Слова эти врезались мне в память, думала об этом всю дорогу: вот если бы по-другому заставу поставил…

Отец, когда говорят о сыне, становится серьезным и молчаливым.

— Танк вот он мне так и не прислал, — вздыхает он. – Тогда транспорта никакого у нас в семье не было, а очень нужен был. Залезли в долги, купили мотоцикл «Урал». Он пишет: «Отец, ты не волнуйся, я тебе танк пригоню!»

Мать уже не плачет.

— Боль уходит в глубину, уже не так остра, а вот вспоминаешь, словно вчера все это было, и обида какая-то осталась. Вот растила-растила, а потом забрали, увезли. И война эта ненужная и непонятная…

Сегодня в семье Трусовых растет внук, племянник Андрея. Двоюродный брат назвал своего сына в честь Андрея. Героя посмертно наградили орденом Мужества.

Елена Маслова